english 
Последние новости
25. ноябрь 2011
Презентация продукта Овосан (Ovosan) впервые в России на выставке "Аптека 2011". Приходите к нам!
5. ноябрь 2011
Компания REDUCCIA s.r.o. ищет дистрибьюторов оригинальной биологически активной добавки Овосан (Ovosan) на российском рынке.
3. Клинический опыт эффекта Овосана во время лечения опухоли поджелудочной железы с инфильтрацией окрестных тканей.
Доктор медицинских наук, кандидат наук Петр Беднарчик (MUDr. Peter Bednarčík, CSc.)
Факультет военного здравоохранения Университета обороны
Врач, S.V., 48-ой г.р. Осенью 2003 г.была обследована вследствие отсутствия аппетита, было объявлено подозрение на желчные камни. К этому добавился гепатит, была исключена инфекционная причина, а в декабре 2003 г. с помощью гастроскопии у больной был обнаружен, а позднее с помощью гистологического исследования взятого образца с области фатерова соска подтверждено наличие опухоли протока поджелудочной железы с повреждением головки поджелудочной железы, инфильтрацией стенки двенадцатиперстной кишки и окрестных тканей.
Терапия
- 17.12.2003 г. была произведена радикальная резекция головки поджелудочной железы, 2/3 желудка, желчного пузыря, двенадцатиперстной кишки, желчного протока, проксимальной тощей кишки. Онкологическое лечение не было назначено. Далее диспансеризация.
- В апреле 2004 г. был выявлен рост опухолевых маркеров. 24.05.04 г. была проведена позитронно-эмисионная томография (PET/CT), которая выявила 2 лимфоузла в брыжейке с опухолевыми метостазами. Было рекомендовано начать комбинированную радио- и химиотерапию, начиная с июня 2004 г.
- После завершения 1-ой серии химиотерапии была оговорена возможность добавления вспомогательной терапии с использованием Овосана, который больная начала принимать 21.07.2004 г. и далее принимала в течение всего онкологического лечения с ежедневной дозировкой в 9 таблеток.
- Контрольная позитронно-эмисионная томография (PET/CT) от 11.11.2004 г. выявила очевидное уменьшение лимфоузлов в брыжейке, без каких-либо иных подозреваемых очагов. Последняя серия химиотерапии была проведена 14.12.04 г.
- Уровень опухолевых маркеров при контроле в феврале 2005 г. пришел в норму. Контрольная позитронно-эмисионная томография (PET/CT) по прошествии трех месяцев с момента окончания лечения не выявило опухолевую патологию.
Настоящее состояние
Все дальнейшие контрольные обследования по настоящий момент (март 2012 г.) также не выявили каких-либо опухолевых патологий.
Вспомогательное лечение с использованием Овосана проходило в течение всего онкологического лечения с целью минимизировать нежелательные побочные эффекты такого лечения и повысить его эффективность, а также на протяжении полугода после окончания успешного онкологического лечения с целью поспособствовать заживлению и регенерации поврежденного организма.
В течение последующих двух лет Овосан применялся с профилактической дозировкой 6 таблеток в день в течение двух месяцев с полугодовыми интервалами с целью уменьшить риск рецидива заболевания. С 2008 г. по настоящее время Овосан применяется в профилактических целях в течение двух месяцев один раз в год.
д.м.н. Петр Беднарчик
Как я столкнулась с раком.
Осенью 2003 г. я вернулась из отпуска в Хорватии. Примерно через неделю я заметила у себя темный цвет мочи – тогда я подумала, что должна больше пить, что из-за этой жары мой организм обезвожен. У меня также пропал аппетит. Я чувствовала отвращение к мясу. Я говорила себе, что это хорошо: хотя бы похудею. Я чувствовала усталость. Однажды в присутствии своих коллег я сняла очки и они сказали, что помимо моего странного желтоватого «загара», у меня вдобавок еще и желтое бельмо. Только по прошествии времени я поняла, что в сложившейся ситуации я вела себя очень глупо. Если бы кто-то другой описал мне свои проблемы, я бы над этим точно задумалась и попыталась бы прийти к какому-то умозаключению.
Я пошла на сдачу анализов «statim». Если я правильно помню, тогда уровень моего ГГТ находился на отметке 36. В инфекционном отделении мне сказали, что инфекционный гепатит маловероятен. Я обратилась в университетскую больницу в отделение внутренней медицины, там мне сделали гастроскопию, после чего пришли к выводу, что фатеров сосок забит какой-то пустулой. Фатеров сосок прочистили и взяли пробу на гистологию. На ультразвуке у меня нашли желчные камни и порекомендовали провести операцию. Через неделю в отделении неотложной медицинской помощи нашли отложенную пробу на гистологию и приступили к ее незамедлительному анализу. Мне позвонил патолог для того, чтобы сообщить, что по результатам анализа все в порядке. Тем не менее гастроэнтеролог сказал мне, что у него имеются определенные сомнения: он предложил взять еще одну пробу из пустулы после того, как я отойду от операции желчного пузыря. Что, может быть, потом придется это оперировать. Вся эта ситуация меня обеспокоила и друг записал меня на обследование к своему гастроэнтерологу. Тот провел еще один раз гастроскопию и сонографию. Также он взял несколько проб с пустулы. На основании сонографии он сказал мне, что никаких желчных камней у меня нет и никогда не было, поэтому операция желчного пузыря является напрасной. Через три дня он позвонил мне, чтобы сообщить, что гистология очень подозрительная и что они отправляют пробу на исследование в г.Плзень. Еще через два дня он позвонил, чтобы сказать, что у меня что-то обнаружили, что речь идет о карциноме поджелудочной железы, которая растет через фатеров сосок. Вследствие того, что сонография не показала никаких образований на печени, доктор решил, что мою ситуацию нужно разрешать радикальным способом. То есть с помощью операции, при которой мне удалят пострадавшую часть поджелудочной железы и фатеров сосок с двенадцатиперстной кишкой, а также желчный пузырь, при этом удалят еще и часть желудка. Доктор договорился провести операцию в специализированном учреждении в г.Брно, где подтвердили наличие у меня образования, и где 12.12.2003 г. прошла 4,5-часовая операция, после чего я провела 11 дней в отделении интенсивной терапии. Судя по всему мне давали лекарства против боли и для успокоения. Я очень смутно помню, что тогда происходило. Мне казалось, что я сплю в телефонной будке. Для того, чтобы чувствовать себя лучше пациенты могли созваниваться с членами своих семей и знакомыми. Частью моих очень красочных и оживленных фантастических снов, я бы даже сказала галлюцинаций, были разговоры о том, как застеклить веранду, продать свинью, какая метла лучше и т.д. Смутно я помню и то, как меня везли на катетеризацию подключичной вены. Примерно один раз в день медсестра приносила мне воду для умывания, один раз в день приходила реабилитационная медсестра, которая собирала все трубки, которые из меня торчали, сувала мне их в руку, после чего я должна была вместе с ней пройтись по коридору и вернуться обратно.
Через 11 дней меня перевези в палату. Там находилось 10 человек. У пациентов было очень много посещений, поэтому ходить в туалет в судно было немного неприятно, но не настолько. Атмосфера была дружеская. Примерно на 2-ой день меня отключили от аппарата искуственного питания и я могла пешком дойти до туалета. Одна пациентка одолжила мне трость, другая сопроводила меня до туалета, когда я вернулась, все встретили меня с энтузиазмом – туалет находился в конце довольно-таки длинного коридора. Мне нравился вкус горелой еды и у меня были запоры. Позже меня приехала навестить моя вторая половинка (говорят, он навещал меня через день, но из-за своего вялого состояния я его особо не воспринимала) и как подарок к Рождеству он заплатил за палату надстандарт. Там с его помощью я в первый раз как следует приняла душ. В палате у меня был телевизор и там было тихо. Я узнала, что доктор, который меня оперировал, уходит из больницы, т.к. уезжает в Арабские Эмираты, я была его последней пациенткой. У него был отпуск, но несмотря на это он пришел меня навестить два или три раза.
У меня были проблемы с пищеварением. Мне все еще нравился вкус горелого. Не проходили и запоры. Кто-то посоветовал мне, чтобы я выпила кофе. Я потихоньку дошла до автомата с кофе и мне это действительно помогло. В остальном, для меня составили диету, используемую при проблемах с желчным пузырем и поджелудочной железой, также мне давали есть йогурт. Я помню, что после йогурта у меня была такая колика, что я могу сказать, что знаю, как себя чувствует лошадь, когда ее раздует. Это произошло в выходной, я не хотела никого беспокоить и я сообразила, что конь с коликой должен ходить туда-сюда. В дирекции никого не было, но и закрыто не было, там был длинный коридор и лестница. Я доковыляла дотуда и ходила туда-сюда – по лестнице и по коридору, залитая потом. До тех пор пока боль не прошла. Когда я позже сказала лечащему врачу, что йогурт мне не подошел, он пришел в ярость, что мне его вообще дали.
На новогоднюю ночь меня отпустили домой, транспортировку организовал мой друг. Доцент, который меня оперировал, перед моим отъездом меня навестил и сказал мне, что все в порядке и что мне не надо будет проходить курс радио- или химиотерапии. Только вот, как я узнала позже, у этого доктора не было тогда в распоряжении результатов гистологии (больница должна была вот-вот закрыться, по-видимому там царил хаос). Оказывается, уже там говорилось об обнаружении метастаз в соседние лимфатические узлы.
Я уехала домой. Я соблюдала диету, но я страдала от диспепсии. Мне прописали Креон, который облегчал пищеварение и я избавилась от запоров. Я помню, что у меня были проблемы со сном. И мне было очень зябко. А спать лежа я могла только около трех часов. Потом я просыпалась от болей. Очень болел прооперированный участок тела и спина.
Через три месяца, в апреле я наконец-то очухалась и начала ходить на работу. Мне было тяжело сидеть, поэтому иногда я ложилась на кушетку в рабочем кабинете. Я не принимала обезболивающих лекарств, я боялась зависимости. Я стала есть меньше, ведь у меня осталась только треть желудка, но кушала чаще. По прошествии времени я могу сказать, что перевязки желудка, которые делают людям, страдающим ожирением, не очень эффективны. Если вы сделаете над собой «усилие» и будете уплетать за обе щеки, и треть желудка по прошествии какого-то времени растянется до такой степени, что вы сможете съесть целую порцию. Я наедалась несмотря на все затрудения, я говорила себе: вот появятся метастазы, а я буду ослабшая и не смогу бороться. Ведь во время лечения я похудела на 15 кг.
Мой лечащий врач рекомендовал мне санаторное лечение, я поехала на курорт Лугачовице. Примерно через неделю в санатории я покрылась волдырями, которые выступили по всему телу от шеи до спины и от живота до ног. Как следствие, я не могла принимать лечебные ванны и не могла ходить на массаж. Только дома врач-дерматолог пришла к выводу, что речь идет о заболевании, которым страдают люди с пониженным иммунитетом. Я стала опять ходить на работу. Во время контроля в 2004 г. у меня обнаружили высокие показатели опухолевых маркеров, поэтому меня отправили на позитронно-эмисионную томографию (PET/CT) в Прагу. Там у меня нашли метастазы в паравертебральные лимфоузлы. Решался вопрос об операции, на этот раз в г.Оломоуц, но мне сообщили, что в такой затруднительной и неясной области они бы не были уверены, оперируют ли они нужные лимфоузлы или нет. Иными словами, вмешательство бы было осложнено, а его эффект непонятен. Меня также отправили в г.Новый Йичин на радиотерапию. Дело в том, что в то время (а, может, и по сей день) Новый Йичин был на уровень выше нашей университетской клиники. И, как я уже описала ранее, с нашей клиникой у меня были одни проблемы. В то время я в первый раз услышала о Вас и об Овосане и позвонила Вам. Я должна признаться - и я делаю это не для того, чтобы польстить – что разговор с Вами меня очень успокоил и помог. В соответствии с Вашими инструкциями я стала употреблять Овосан: я была и остаюсь до сих пор убеждена, что этот препарат в значительной степени поспособствовал дальнейшему успешному ходу лечения.
Что я могу сказать о химио-и радиотерапии? Ко мне вновь вернулась диспепсия. Сразу же после радиотерапии. На лечение я ездила на машине, дорога при допустимой скорости занимала ¾ часа. Уход в медучреждении был на очень хорошем уровне, мне давали Зофран, чтобы избавить меня от тошноты, я рассасывала его по дороге на терапию. Я также заметила, что до часа после окончания химиотерапии мне становилось плохо. Но за это время я успевала доехать до дома. После химиотерапии я чувствовала себя хуже, чем после радиотерапии, я чувствовала слабость и не могла шевелиться даже на следующий день. Но в промежутках я ходила на работу. Потому что я бы плохо переносила в психическом плане сидение дома при всех моих тогдашних проблемах. Я уже не помню, сколькими циклами химиотерапии я прошла: человек старается «забывать» все то неприятное, что с ним происходит. У моей химиотерапии были и довольно-таки неприятные невропатические проявления. Касалось это рук и ног. Я помню, что при переключении передач в машине, а также при нажатии на тормоз и газ я плакала от боли. Через три месяца после окончания химиотерапии признаки невропатии постепенно исчезли. Перед окончанием я снова была в пражской больнице Na Homolce, все было в порядке, однако после моего возвращения и получения результатов меня отправили на еще один курс химиотерапии.
Ну, с тех пор у меня не имеется никаких особых проблем. Есть только небольшие затруднения. То есть принимая во внимание то мое онкологическое заболевание, из-за которого я находилась буквально на последнем издыхании, имеющиеся в настоящее время проблемы, действительно, незначительны. Примерно через год после окончания химиотерапии у меня обнаружили язву анастамоза. У меня там скользящая грыжа. Я принимаю Хелицид, но иногда меня беспокоят очень сильные боли, связанные с антиперистальтическими волнами, но они длятся короткое время. Такие боли появляются прежде всего после физических нагрузок. А в прошлом году у меня обнаружили сахарный диабет – как пострезекционный синдром. Трижды в день я вкалываю инсулин Актрапи д. С этим все в порядке. Интересно, что у меня появилась тенденция смотреть на все свои остальные болячки как на осложнение прежнего заболевания поджелудочной железы. Когда у меня болит спина (у меня скалиоз и астеопороз), я сразу задаюсь вопросом – а вдруг это связано с поджелудочной железой?
Что касается психического состояния, я не страдала глубокими депрессиями. Все происходило очень быстро. Перед операцией я должна была позаботиться об уходе за своей матерью, за которой я до тех пор ухаживала – передать эти обязанности своей сестре, а также разобраться в своих делах, предоставить доступ к своему банковскому счету и т.д. (Я уже говорила Вам, что я покупала подарки членам своей семьи, также я покупала про запас своему спутнику белье и рубашки, чтобы у него все было, когда меня уже не будет, до того времени, когда он повстречает кого-то другого). А потом началась моя терапия и я заботилась о том, как мне совладать с болью и затруднениями, жила сегодняшним днем. Я дорожила и по сей день дорожу каждой минутой, когда я себя хорошо чувствую. Я радуюсь хорошей погоде. Тому, что в моем почтовом ящике лежит новый журнал с кроссвордами. Тому, что я у меня есть работа, которую я люблю (в настоящее время я работаю как пенсионер на полставки). Тому, что я могу быть кому-то полезной, потому что, по моему мнению, в этом заключается смысл жизни. Во время своей болезни я также поняла, скольким людям я небезразлична и сколько людей меня любит. Они давали мне это понять и мне это очень помогало. Это моя вторая половинка, моя семья и мои друзья. Но среди этих людей были и такие, с которыми меня связывают исключительно рабочие, а иногда и весьма сдержанные рабочие отношения. Или, например, пациентка из палаты, в которой я лежала перед операцией. И все эти люди давали мне понять, что они готовы мне с радостью помочь. И это очень здорово. Наверное, именно так мы должны вести себя и в нашей повседневной жизни, ведь по христианскому учению «мы не знаем ни дня, ни часа». Случается и так, что окружающим нас людям мы не успеваем показать свою любовь и симпатию, не успеем подбодрить их. Я принимала ту свою ситуацию за данность, тем сильнее я воспринимала выражения сочувствия и участия. Поэтому можно сказать, что меня мое заболевание и борьба с ним душевно обогатили.
Для того, чтобы подытожить:
Я считаю, что мне повезло. И повезло несколько раз. Моя болезнь была обнаружена относительно вовремя из-за того, что засорился фатеров сосок, а также из-за последующих проявлений. Опухоль не проникла до области печени: мне кажется, что в то время метастазы в печени нельзя было разрешить. С учетом обстоятельств, особо важной была операция, проведенная специалистом. Одинаково важной была и последующая терапия, включая прием препарата Овосан, который я принимаю по сей день каждый год в качестве профилактики. Я не считаю, что одно, второе или третье действует само по себе. Я уверена, что самым лучшим вариантом в сложившейся ситуации была комбинация методов лечения, через которые я прошла. Я думаю, что не решилась бы принимать только Овосан без проведения операции, а также без радио- и химиотерапии. Но одновременно я уверена, что Овосан в значительной степени помог мне в комбинации с ними. Я стала его принимать - узнала о нем - относительно поздно. Возможно, что если бы я стала принимать его сразу же после определения диагноза, метастазы могли бы не возникнуть и что я бы переносила весь процесс гораздо легче.
В г.Острава, февраль 2012 г., MUDr. S.V.
| Твитнуть |
|